Приближалось время «К» – время, когда санитары начинали развозить отвратительную на вид и вкус кашу. Марина, вооружившись ложкой, сидела на кровати и ждала, когда дверь в их палату откроется. На соседней кровати, в схожей позе застыла Арина, а через две палаты, наверняка, притаился Митясик. Время «К» сегодня означало не только время приема каши, но и время начала переворота в этом заведении гордо именуемом его директором (внешне смахивающем на сына гоблина и хмыря) «лучшей лечебно-целительной больницей для особо тяжелых случаев психических отклонений», иначе говоря психбольнице. Чудова твердо усвоила с детства истину о том, что с ума сходят в одиночку и массовых помешательств не бывает (хотя откуда ей это было известно, она так и не могла вспомнить), а потому во все эти рассказы о том, что она и еще несколько десятков ребят больны «магиманией» - верой в волшебство, сверхестественные способности и существование школы для магически одаренных детей на острове Буяне. Она была твердо уверена в том, что она совершенно здорова и все это на самом деле существует. Правда, как девушка не старалась из пальцев не сыпались искры, предметы не передвигались усилием мысли и велением руки, но со временем она с друзьями пришла к выводу, что это все таблетки, уколы и прочие лекарства, которыми от души пичкают их местные, так называемые, врачи.
Впрочем, как бы сильно она не была уверена в собственной адекватности, найти среди всех остальных тех, кому можно доверить свои сомнения оказалось не так просто и на это потребовалось время и множество мер предосторожностей – тех, кто начинал вдруг очень много общаться и особенно общаться на предмет их заболевания, мигом переводили куда-то и вкалывали им усиленные дозы медикаментов, так, что они становились похожи на зомби. Но Марина была внимательна, осторожна и предусмотрительна и начала со своей соседки по палате. Прощупав ее так и сяк, однажды Чудова решилась ей довериться и не прогадала. Со временем к ним присоединился парень по имени Дмитрий, и они начали разрабатывать планы. Сначала план побега, потом план захвата, потом план переворота – ведь чтобы разобраться в том, что на самом деле происходит, надо просто захватить власть в больнице, взять всех врачей, санитаров и директора под арест, запереть их в одной палате, вколотить им всей той гадости, что вкалывали им и посмотреть, что с ними будет. Марине почему-то рисовались картины, как они меняются, как проявляются их настоящие сущности и прочие страсти, но остальные утверждали, что они просто вырубятся и все.
Но прежде чем это проверить нужно начать с малого – оглушить санитаров, развозящих кашу и выйти на разведку боем. Ведь, в конце концов, если их поймают, всегда можно прикинуться психом и орать, что мы – император Наполеон Первый и Единственный и мы захватим эту планету!
Дверь открылась, прервав ход ее мыслей, и Чудова крепче сжала ложку в своей руке – единственное оружие в ее руках. Санитары привычно молча подошли к ее кровати и также молча стали наливать кашу в тарелку, стоящую на столе возле кровати.
Какой ты смешной! – громко сказала Марина, подавая знак Арине и одновременно заряжая ложкой по лбу санитару, который наливал кашу. – И ты смешной! – с этими словами она двинула ложкой в лоб второму санитару. Те, бросив кашу, стали выкручивать ей руки, пытаясь отобрать ложку и вколоть успокоительное, которое всегда носили с собой для подобных случаев. Пока Марина отчаянно сопротивлялась, отбиваясь ложкой и переворачивая на них кашу, Ахмадеевой предстояло самое сложное – огреть санитаров заранее открученной табуреткой так, чтобы те вырубились сразу.

Казалось бы против двух амбалов у маленькой девочки нет ни единого шанса, но Марина так отчаянно хотела выяснить правду и разобраться со всем, что здесь творили с ними, что сражалась по истине не на жизнь, а на смерть. Когда каша закончилась, а амбалы выбили из ее рук ложку, она пустила в ход руки и ноги, отпинываясь от них не хуже кроликов. В упорной борьбе время тянулось очень медленно, и ей казалось, что Ахмадеева не торопится с выполнением своей части их плана, а значит, что скоро у нее закончатся силы и амбалы победят, а там привет двойная доза успокоительного и неделя существования в состоянии овоща. Порой, кто-то из тех ребят, кого содержали вместе с ними в больнице с таким же диагнозом, срывался: или начинал убеждать всех, что магия существует, что есть остров со школой и драконами, которые играют в какую-то смертельную игру с мячами и игроками в воздухе, как утверждал тот паренек с большими ушами и светлыми волосами, или начинал агрессивно бросаться на всех и требовать отдать ему его дырки от бубликов и зеленые мозоли, как другой паренек. Обоим тогда вкололи ударную дозу и всю последующую неделю они ходили как зомби, хотя санитары и утверждали, что зомби тоже не существует и это все выдумки киносценаристов. Но уж больно безвольно выглядели те парни, что другого определения Марина не смогла подобрать им.
Силы уже начинали оставлять ее, когда Арина, наконец, пустила в ход табуретку. Санитары отпустили ее так резко, что она рухнула на пол и больно ударилась пятой точкой. Ахмадеева тем временем добила второго амбала, и теперь у ног девушек валялись два здоровенных «шкафа».
- Надо их связать, - сказала Чудова, поднимаясь с пола и отряхивая себя. Выглядела она хоть куда – вся растрепанная, со следами пальцев по всем рукам, кое-где уже начинали проступать синяки. Хоть ее подруга и ввела амбалам успокоительного с их собственных шприцов, два шатающихся санитара-овоща могли вызвать подозрения, а им нужно было сохранять эффект неожиданности как можно дольше.
Связав «шкафам» руки и ноги простынями и пижамными штами (раз уж ничего другого не попалось), Марина одела на себя пояс одного из амбалов и вставила в освободившееся место от использованного шприца приготовленные для боев ложки.
- Дима должен дожидаться нас в своей палате и избавиться от соседа к тому времени. Впрочем, если что мы ему поможем, - усмехнулась девушка, глядя на подругу, внушительно выглядящую с табуретом наперевес. – После того, как встретимся, будем захватывать офис главного врача, санитары как раз болтали о том, что он сегодня должен быть на какой-то конференции. Посмотрим, от чего нас на самом деле лечат и лечат ли…
Чудова тихо приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Их палата удачно располагалась в самом конце коридорчика и, по идее, в этом закутке они последние получали кашу, а значит, голодные больные не подымут шума от того, что недополучили свой обед. В коридоре никого не было, а до времени, когда им разрешалось выходить из палат, было еще примерно два часа. Молча поманив за собой подругу, Марина крадучись вышла из комнаты и направилась к основному коридору. Палата, где содержался Дима, находилась в соседнем коридорчике, куда им предстояло прокрасться.
Не успела девушка завернуть за угол, как нос к носу столкнулась с парнем по имени Никита.
- Ты что здесь делаешь?! – громким шепотом спросила она у него, не зная что делать: то ли сразу огреть его Аринкиным табуретом, то ли взять с собой. Сколько она его здесь знала, он всегда казался ей вполне неплохим, доброжелательным парнем, но насколько ему можно доверять?
Но сейчас Чудова была очень удивлена, встретить его в коридоре в неположенное время.
- Ты что, ходишь на всех докладываешь самому главному санитару? – поинтересовалась Марина, угрожающе помахивая ложкой в руке. Ведь, иначе, почему он здесь ходит?